Я никогда не понимала, как другие юлят и выкручиваются.
Когда я училась в школе, мамочки носили ведра абрикосов за поставленные пятерки их детям, а бабушки дружили со своими школьными коллегами — нашими учителями. Но тогда это воспринималось как данность.
В университете каждый уже отвечал за себя сам. Симпатичные мальчики очаровывали преподавательниц, девочки пускали в ход женские уловки в попытках получить зачет у мужчин-преподавателей. Кто-то брал тем, что был выскочкой. Кто-то умел залезть куда нужно без мыла. Кто-то не гнушался подлизать. А кто-то был я. Сидел в углу молча, писал все конспекты и получал 3 автоматом. Из-за чего я была частным экзаменующимся.
Придавленная горой домашних заданий, я жалобно смотрела в сторону любимчиков фортуны. Да уж, эти не строчили конспекты по ночам.
Как-то раз, будучи уже на четвертом курсе (я очень смелая), решила получить зачет за красивые глаза. Предмет был ненужный и подразумевал зубрежку множества деталей, которые в жизни едва ли могли где-нибудь пригодиться. Лень было грузить себя еще и этим.
Эффект был, мягко говоря, не очень. Половина потока не приходила на пару, а преподаватель останавливал меня, случайно увидев посреди коридора, и ждал объяснений. Другой на перерыве начинал уточнять детали по учебному материалу, когда я, теряя сознание от голода, рвалась в столовую. И нельзя же было сказать, чтобы отстали. Так что мне совсем не понравилось. У других это работало по-другому. Все только улыбочками и заканчивалось.
Я нашла утешение в том, чтобы не ходить на пары, а приходить сразу на экзамены. По моим наблюдениям это был наиболее энергосберегающий режим.
Когда я пошла на работу, меня удивило, как люди умудряются ничего не делать по восемь часов. Ладно, отнимем перекуры-кофе-брейки. Как можно бездельничать 7 часов? Это же сериальчик не посмотришь. Погулять не пошуляешь. Сидишь и тупишь в монитор, потому что все вокруг бдят. Или как можно ненавидеть свою работу? Работу, которой ты отдаешь 2/3 часов в сутки, т.е. все свое время, потому что остальные 1/3 ты спишь. Я пробовала не любить свою работу, мне не понравилось. У меня было чувство, что я — ребенок, которому приказали сидеть смирно. Я адски уставала, когда пинала…
У меня не было много единомышленников, поэтому мне очень скоро привили мысль о моей ненормальности. Я сначала опиралась, а червь сомнения закрался и рыл все глубже.
Поработав на износ и попортив отношения с коллегами, я пришла к выводу, что работа портит мой цвет лица. Замученная кислая физиономия приносила мало удовольствия не только окружающим. Я решила прислушаться к гуру в нелегком умении находить халявку. И моя жизнь превратилась в какой-то тотальный… Для кого-то это сахарный вариант. Но меня мутит.
Я чувствую себя болезненно. Мне тревожно, потому что я постоянно переживаю за свою шкуру. Я постоянно озабочена, так как пекусь, чтобы мне не навесили лишней работенки. У меня полно свободного времени, чтобы ныть (как сейчас), прислушиваться к своему телу и находить болячки. Надо признать, мне откровенно скучно.
Читерство — это не всегда сладко. Мне вот кажется совсем по-другому, пусть это и полный идиотизм, по мнению других.

Все, что я делаю, получается как вдогонку. Мне словно все время намекают, что это бесперспективняк.
Кто бы мог подумать, что на поле безразличия я окажусь вторым игроком? Иронично, ничего не скажешь.
Не настолько изощрена и терпелива.
Не манипулятивна.
Не безразлична, в конце концов.
Но я все равно хочу сыграть.
Даже если впереди проигрыш, можно это сделать ради удовольствия. Так ведь тоже бывает.

Люди меняются.
Вот только посмотреть бы на то, как раньше я не могла усидеть на месте, так мне нужно было срочно сжигать мосты, останавливать коня на скаку и прочее-прочее. А сейчас я едва ли могу сама сделать шажочек. Мне нужна предварительная консультация доверенного лица. А без нее я в завязке. Никаких вправо-влево. Все равно получается криво, но зато все продуманно.
Сейчас хочу вломить себе, а потом и заняться очередным перевоспитанием. Нужно дела делать, а не сомневаться.